Никогда.

Еще немного подумала, уж не забрать ли камень с собой. Но затем решила, что драконам сломанный артефакт не придется по душе, и они могут на меня взъяриться.

Да так, что это будет трудно совместимо с дальнейшей моей жизнью.

Или же Моллен попытается его у меня отнять, не скупясь на средства, а мне не хотелось узнавать, как далеко он может в них зайти.

Вместо этого я оставила камень там, где он стоял, и выползла из пещеры. Все еще на четвереньках – силы ко мне так и не вернулись.

Затем доползла и упала сверху на Шоура, прошептав ему на ухо, что с артефактом покончено и он больше никогда не заработает. Демон тотчас же меня обнял и прижал к себе, после чего мы лежали и долго смотрели на то, как медленно и величаво опускалось солнце, прячась за одну из далеких вершин.

День клонился к вечеру, а мы все лежали и лежали, набираясь сил, потому что убийственное излучение исчезло.

Через какое-то время я поняла, что Шоур больше не смотрит на небо, солнце и горы. Вместо этого он уставился на мои губы, о чем-то усиленно размышляя. Затем, похоже, решил: что тут думать, надо целовать! – и притянул меня к себе.

Это было самое приятное, сладкое и страстное восстановление сил, которое я могла только придумать. Целоваться на вершине Хребта Урату с тем, кого я любила, рядом с пещерой, в которой больше не действовал драконий артефакт.

Вокруг нас – древние кости; много-много костей, потому что за прошедшее тысячелетие тут было слишком много смертей.

Но я решила об этом не думать.

Лежала на Шоуре, чувствуя жар его кожи, отвечая на его поцелуи, понимая, что рубашка демона осталась где-то далеко внизу и что сейчас у нас с Даллис страстная презентация того, что нас ждет в будущем.

Тогда, когда мы с Шоуром свяжем наши жизни узами брака.

Эта презентация вышла более чем впечатляющей.

К тому же я подумала: раз Шоур меня так целует, значит, жить он обязательно будет. Сейчас мы с ним еще немного полежим, потом он снова меня поцелует, после чего отправимся к своим.

ЭПИЛОГ

Первый мой оборот произошел на Троне. Рядом со мной были Шоур и Адриан – как брат и пообещал мне в Даргеше.

Именно Адриан позвал Даллис, и моя драконица уверенно вышла на свет.

Странное ощущение – позволить второй ипостаси взять над собой верх, стать главной в нашем симбиозе. Я подсознательно этому сопротивлялась, поэтому к обороту мы шли довольно долго.

Все дело в доверии, терпеливо объяснял мне Адриан. После чего спрашивал, доверяю ли я Даллис.

Конечно же, я ей доверяла, но как же сложно оказалось сделать этот шаг! Ведь я целых девятнадцать лет понятия не имела, что я, оказывается, дракон, а не самый обыкновенный человек.

Но на Троне все-таки рискнула.

Выпустила бразды правления, позволяя Даллис стать главенствующей в нашем общем сознании, и мой мир тотчас же изменился. Стал ярче, насыщеннее; запахи и цвета оказались такими сильными и яркими, что мне стало ясно: в человеческой ипостаси я не чувствовала и половины того, что ощущала в драконьей.

Заодно на передний план вышли мысли и чувства Даллис.

Она тотчас же повернулась к Шоуру. Закрутилась перед ним, расправляя черные крылья, кокетливо вытягивая шею и хвост. Проверяла, нравлюсь ли я ему…

Вернее, мы с ней в драконьей ипостаси.

Потому что она очень из-за этого переживала. Думала, что Шоур любит только меня и не полюбит ее, хотя и он, и я многократно заверяли Даллис, что все не так и это глупости.

Ну что же, Шоуру пришлось серьезно постараться, чтобы убедить мнительную драконицу в том, что он от нее в полном восторге. Демон несколько раз заявил ей – нам! – что в этой ипостаси я так же великолепна, как и в людской.

Затем мы поднялись с ним в воздух и сделали большой круг над островом. Это оказалось настолько восхитительно, что я едва не задохнулась от восторга!

Наконец, пришло время возвращаться на землю и в человеческую ипостась, после чего отправляться на прием к губернатору Трона. В его доме ждали почетных гостей – прибытия кого-то из высшей иерархии Аренты.

Что тут скрывать, надеялись на визит короля Мариуса Делинга, который должен был поздравить нашу команду с победой в Большом Турнире. И еще с тем, что мы все-таки выбрались с Драконьего континента живыми.

Хотя, признаюсь, одно время я серьезно в этом сомневалась.

…Мы вернулись в Элефсину, перед этим передав раненых и спасенных нами драконов на попечение старейшины Лаго. Среди них были и Винс с Эйданом, которых наши ребята подобрали неподалеку от озера с четырьмя переломами на двоих.

Зато Адриан крайне осмотрительно не стал биться головой в защитную стену и ломать себе при этом крылья и ноги, за что я его похвалила, когда он с самым виноватым видом присоединился к нам возле Храма Драконьих Предков.

Впрочем, в деревню к этому времени прибыли лекари из Элефсины, которые отправились на поиски тех, кто нуждался в помощи и кого не подобрали две наши команды.

Мы же воспользовались порталами, а потом поджидавшими нас каретами и вернулись в столицу. Явились в Крытую Арену, где и заявили организаторам, что не дошли…

Да, шли, ползли, сбивая руки и ноги в кровь, по дороге спасая драконов, которые обязаны нам жизнями. Едва не погибли, но так и не добрались до вершины, потому что это оказалось выше наших сил.

Но, быть может, удалось другим?

Я знала, что смертоносное излучение исчезло, но гора все так же охраняла древний камень, и защитные стены никуда не пропали.

Позже выяснилось – когда в столицу вернулись остальные команды, но в сильно поредевшем составе, – что до артефакта не добрался никто. Дамьен тоже вернулся, к величайшему моему облегчению.

Не удержавшись, я заявила организаторам, что Артемис Баррет, спасенный нами примерно в полусотне метров от вершины, может подтвердить, что мы продвинулись дальше остальных.

Тот, скрежеща зубами, подтвердил, но дополнительных баллов нам за это все равно не дали, как и за спасение раненых.

Несмотря на это, наша команда уверенно победила в Большом Турнире. По очкам, к величайшему сожалению почти всех драконов Даргеша.

На следующий день в траурной тишине нам вручили огромный золотой кубок и денежные призы – всей нашей команде. Это были чеки, а призовые деньги оказались внесены на специально открытые для нас счета в Первом Драконьем Банке.

Их представитель тотчас же с самой хищной улыбкой заявил, что они переведут наш выигрыш в Аренту. Но себя, конечно же, при этом не забудут – комиссия за конвертацию и банковские услуги оказалась драконьей.

Несмотря на нее, сумма выходила приличная. Такая, что мне было приятно о ней думать. Закрывать глаза и думать, думать, думать… А еще представлять, что я смогу сделать на эти деньги для мамы и Тобиаса, когда мы вернемся домой.

Если, конечно, мы вернемся.

Я боялась, что драконы, пережив жестокое разочарование во время последнего испытания Большого Турнира, могут вновь попытаться добраться до вершины, и на этот раз у них получится.

Там они обнаружат неработающий артефакт, после чего у них возникнут неудобные вопросы к команде Хальстатта. Потому что мы продвинулись дальше остальных, и Артемис Баррет тому свидетель.

Именно поэтому мы всеми силами стали собираться домой, отвергнув все приглашения на торжественные мероприятия, в которых должны были чествовать победителей. И наплевать, что Винс и Эйдан были против, – у Адриана нашлось, чем их заткнуть.

Впрочем, организаторы не особо настаивали – думаю, в их планы входило чествовать драконью команду, а не нас, и они не понимали, что с этим делать. Так что наше решение поскорее покинуть Даргеш устраивало обе стороны.

Но была и третья, о которой не следовало забывать, – речь шла о Моллене и его революционном братстве.

Ректор заявился в мою комнату на следующее утро после нашего возвращения с Урату, но в одиночку разговаривать с ним я не стала. Позвала всех, кроме Винса и Эйдана; хотела, чтобы у меня были свидетели.